The Legend Of Tomiris, Aura Of Kazakhstan
ОценкаОценка: 4СтойкостьОценка: 4ШлейфовостьОценка: 3СложностьОценка: 5
The Legend Of Tomiris Aura Of Kazakhstan — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе восточные цветочные.
The Legend Of Tomiris выпущен в 2019 году. Парфюмер: Angela Ciampagna.
Верхние ноты: Нероли, Танжерин, Трава и Белые цветы;
средние ноты: Фиалка, Роза, Гурьюнский бальзам, Гвоздика (цветок), Белый мускус, Мускатный орех, Каламус и Амирис;
базовые ноты: Пачули, Эбеновое дерево, Сандал, Ветивер, Гуаяк, Ваниль, Папирус и Копайский бальзам.
С давних пор в Великой Степи из уст в уста передавалась легенда о гордой царице Томирис, бросившей вызов великому Царю персов и его непобедимой армии. Никогда до того дня не было в Степи полководца и политика, равного ей по силе, мудрости и влиянию. Ее победа перевернула ход мировой истории, заставив весь мир с уважением и страхом говорить о грозных кочевых племенах и их гордой и воинственной царице.
Флаконы ароматов выполнены из стекла высочайшего качества, отполированы вручную и декорированы подвесками в виде монет из сакского кургана бронзового века, на которых изображены символы ароматов.
Ароматы Aura of Kazakhstan представлены во флаконах объёмом 18 и 95 мл (Eau de Parfum). Цены разнятся в зависимости от аромата и презентации, ознакомиться с ними вы можете на официальном сайте бренда.
Sergey Borisov :
Из более мягких и женственных ароматов мне больше остальных понравился The Legend of Tomiris - теплый амбровый аромат с белоснежно сияющим гвоздично-фиалковым сердцем. Парфюмер Анжела Чампанья создала аромат нежности, любви и белизны, архетипичный аромат теплых материнских объятий: неважно, что сандаловое дерево не растет так далеко на Север. Неважно, что обычая жечь щепки пало санто для изгнания злых духов из жилища тоже нет - шаманы-баксы окуривают дымом сухих трав. Материнскую любовь понимает весь мир - и здесь, в Легенде Томирис, она показана еще мягче и волшебнее, чем в Chanel №22. Мужчины тоже могут его носить, как символ любви и сострадания.
Valery Mikhalitsyn :
The Legend of Tomiris посвящён царице кочевых народов Томирис: она бросила вызов превосходящей по численности её собственное войско армии персидского царя и одержала победу, переломившую ход всей мировой истории. Как неожиданно было встретить среди ароматов Aura of Kazakhstan работу парфюмера Анжелы Чампаньи. Она передала образ великой воительницы и политика, романтизировав его и совместив два контраста — женственность и мужественность. Первый (как и второй) выполнен в классическом ключе — из розы, фиалки, гвоздики, ванили и белого мускуса. Следовательно, он сладкий, цветочный и мускусно-помадный, с аккуратным ягодным штрихом. Второй контраст собран также из традиционных для архетипов мужественности элементов: дымный ветивер, циперус, пачули, мускатный орех. Соединив эти противоположности, Чьямпанья получила артизанальную версию аромата Grenadille d’Afrique от Aedes de Venustas. Мужской контраст обволакивает и поглощает женский, но все эти розы, фиалки и ваниль сияют из-под ветиверового покрывала так ярко и так красиво, что дыхание на секунду замирает. Такой объём, такая многослойность, при этом экспрессивность и яркость вкупе с прекрасной техникой плетения и баланса композиции… Работу Альберто Морийяса для недавно почившего бренда The Legend of Tomiris мне не заменит, но это и правда безумно красиво. Один из лучших, на мой взгляд, ароматов Aura of Kazakhstan. Must try.
Елена Прокофьева (Фрагрантика):
«The Legend of Tomiris» — работа Анжелы Чампаньи: одного из моих любимых современных парфюмеров. Я предполагала, что парфюм будет красив. Но не догадывалась, насколько он будет красив…
Нежные зеленые ноты молодой травы и совсем юной, только «проклюнувшейся» из почек листвы, мягких сосновых метелок – весенние ароматы! – тонут в дыме сладковатых восточных курений, дающих чувство покоя, словно парфюм создавался не для того, чтобы служить дополнительным, незримым украшением, а для погружения в релакс или для медитаций.
Но постепенно на этом смутном дымно-зеленом ароматическом фоне начинают прорисовываться более четкие узоры из сливочно-нежного сандала, прянично-сладкого гваяка, корично-перечного копайского бальзама и более плотных, выраженных зеленых нот: сок экзотических, неведомых мне растений. Распускаются цветы – сначала горьковато-медовые цветы лимонного дерева, потом чайные розы с терпким оттенком аромата.
Но все это только подготовка к мгновению, когда «The Legend of Tomiris» словно взрывается ароматом фиалок, причем не диких лесных, с их тихим влажным ароматом, как можно было бы ожидать, а роскошных пармских. И кажется чудом, как гармонично сочетается их изнеженная сладость с медитативной дымно-зеленой базой, с нотами смол и бальзамов. Фиалки в «The Legend of Tomiris», в отличие от большинства парфюмерных фиалок, не засахариваются и не запудриваются, не тонут в водянистой ноте фиалкового листа, они остаются цветами, живыми бархатистыми пармскими фиалками.
И сколько бы я не носила «The Legend of Tomiris» — всякий раз я поражаюсь этой негромкой, но сложной и изысканной красоте.
И всякий раз мне кажется, что я все еще не прочувствовала аромат по-настоящему, не разгадала его тайну…
А может быть, ее и невозможно разгадать: нужно просто наслаждаться тем покоем и тихой радостью, которую дарит «The Legend of Tomiris».
Вообще-то, ничего подобного от парфюма, посвященного Томирис, я не ожидала.
Томирис – царица массагетов, одного из скифских кочевых народов, была довольно популярным персонажем классической живописи. О царице Томирис я узнала благодаря картине Рубенса «Томирис перед головой Кира».
Заинтересовавшись, я узнала и историю царицы, у которой великий персидский царь Кир хотел отнять власть и отнял сына, захватил его в плен и убил (по другим версиям – юноша сам покончил с собой, чтобы мать не могли шантажировать его жизнью). Томирис поклялась, что напоит Кира кровью, и когда разбила его армию, приказала опустить его отрубленную голову в бурдюк, полный крови…
Рубенс, правда, изобразил не бурдюк, а большую чашу, и все персонажи одеты в роскошные европейские наряды. Но есть отрубленная голова и есть кровь, и есть прекрасная женщина, внешне невозмутимо глядящая, как исполняют ее приказ. И только ее правая рука со скрюченными пальцами выдает напряжение… Словно ей самой хотелось бы схватить голову врага и окунуть в чашу с кровью.
Я говорю о картине, которая представлена в Музее изобразительных искусств, в Бостоне, в США.
Другая картина Рубенса, воспевающая кровавое торжество царицы массагетов — «Томирис приказывает опустить голову поверженого Кира в сосуд с кровью», выставленная в Лувре, — менее занятна и драматична.
Мне всегда нравились сильные женщины, способные защитить свое – будь то семья, земля, народ – и способные покарать врага так, чтобы другим неповадно было.
Я с удовольствием прочла дилогию Булата Жандарбекова (первая часть ее была посвящена истории Томирис) и с еще большим удовольствием посмотрела фильм «Томирис», снятый в 2019 году режиссером Аканом Сатаевым: хороший, добротный исторический боевик, по-современному гуманистический, но сделанный с большим уважением к истории и к традициям предков.
Я считала, что готова к встрече с Томирис в ее парфюмерном воплощении.
И я была бесконечно изумлена тем, какой оказалась «The Legend of Tomiris».
В «The Legend of Tomiris» – и сдержанность, с которой женщина не спешит раскрывать тайны своей души, и уязвимость ее чувств, и нежность ее сердца. Покой, уверенность, чувство собственного достоинства, самодостаточность… Но нет свирепости, нет воинственности.
Когда вдыхаешь аромат «The Legend of Tomiris», приходит понимание, что для Томирис – для той Томирис, портрет которой создан Aura of Kazakhstan – главным было не покарать убийцу сына. Ее целью было сокрушить и обезглавить войско персов, чтобы защитить свой народ, своих людей, других детей и их будущее. Уберечь ту нежную зелень, которую вытопчет вражеская конница, те цветы, которые не прорастут на выжженной земле… И уж тем более не расцветут в душах тех, кто был свободен, но стал рабом.
В «The Legend of Tomiris» фиалки медленно погружаются в аромат благовоний и круг замыкается: парфюм возвращается к тем нотам, которыми он раскрывался, только зелень и смолы звучат совсем тихо. Как колыбельная.
:
