Paris - Édimbourg, Chanel
вантах:
MaraMara (EDP - 500р за отливант 5/5мл)
Paris - Edimbourg Chanel — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе древесные фужерные.
Paris - Edimbourg выпущен в 2020 году. Парфюмер: Olivier Polge.
Верхние ноты: Лимон и Бергамот;
средние ноты: Ягоды можжевельника и Кипарис;
базовые ноты: Кедр и Ветивер.
Chanel представляет пятый аромат своей чудесной линии Les Eaux de Chanel, вдохновлённой местами, ставшими знаковыми в жизни Габриэль Шанель.
Не нуждающийся в представлении бренд Chanel анонсировал выход в начале июня унисекс новинки под названием Paris-Edimbourg, которая будет посвящена прекрасному шотландскому Эдинбургу. Этот город тесно связан не только со многими событиями в жизни Габриель Шанель, но с культовой классикой в одежде одноименного бренда.
Парфюм, созданный Оливье Польжем, описывается как древесный и ароматический, комфортный, как твидовый жакет.
"Свежий и древесный PARIS-ÉDIMBOURG мог бы быть ароматом твидового жакета, позаимствованного из мужского гардероба, который вдохновлял Габриэль Шанель." - Оливье Польж.
Во время связи Габриель с герцогом Вестминстерским она открывает для себя Шотландию и образ жизни британской знати: ловит лосося, бродит по горной местности со своей подругой Верой Бейт и встречает Черчилля. А также Шанель носит удобные наряды из твида, раскроенные ее любовником, двухцветные туфли и теплые кардиганы Fair Isle от шотландских вязальщиц.
Серия Les Eaux de Chanel, созданная парфюмером Olivier Polge, начиная с 2018 года в легкой свежей форме описывает любимые направления Габриель Шанель. Ароматы Paris-Biarritz, Paris-Deauville и Paris-Venise уже давно стали классикой, а в прошлом году коллекцию пополнила композиция Paris-Riviera. Духи с легким характером не только передают атмосферу мест, тесно связанных с жизнью основательницы бренда – они позволяют вам посещать любимые уголки снова и снова.
В композиции духов Chanel Paris-Edimbourg сочетаются свежие ягоды можжевельника, кипарис и теплые тона кедра и ветивера. Благодаря наличию в составе торфяно-дымчатых граней парфюм вызывает ассоциации с прогулками по шотландской природе.
Погрузившись в атмосферу сельской местности величественной и загадочной Шотландии, Оливье Польж был очарован двумя её характерными запахами - "притягательных, заиндевевших" ягод можжевельника и торфяного леса. Игра света и тени и острый контраст между холодной свежестью и сумрачным теплом натолкнули парфюмера на идею создания аромата на основе душистых трав в традициях британских мужских одеколонов. Он взял за основу живые и характерные ноты можжевельника и кипариса и подчеркнул их щепоткой лаванды, затем добавил кедр для обволакивающей, уютной атмосферы и ветивер, чтобы придать аромату торфяные и слегка дымные акценты. Наконец, "поскольку суровость земли влияет на образ жизни", он согрел аромат нотами ванили и мускуса.
Так на свет появился PARIS-ÉDIMBOURG, самый землистый, самый андрогинный и самый лесной аромат в линии LES EAUX DE CHANEL. За его кажущейся холодностью скрываются теплота и спокойствие, и первый же вдох мгновенно погружает нас в атмосферу Шотландии. Безупречно элегантный, этот парфюм, по словам Оливье Польжа, "мог бы быть ароматом твидового жакета, позаимствованного из мужского гардероба, который вдохновлял Габриэль Шанель. Подобно запаху твида после прогулки за городом, он пропитан запахами дикой природы."
Новинка в формате Eau de Toilette разлита в бутылочки на 50 и 125 мл.
от Elena Knezevic:
Аромат не летит, он дает приветственный залп свободной, раскрывающей пазухи лаванды, затем довольно достоверно и приятно пахнет свежий мокрый срез можжевеловой ветки, которому серенько, ароматерапевтически, подпевает остальной елочно-палочный мелкотравчатый хор – и все его нехаризматичные члены живут по принципу: красота – не главное, как говаривала в детстве моя мама. Поэтому сложно за что либо здесь зацепиться и восхититься. Аромат пахнет полезно.
Он сразу схлопывается, потому что в этой ароматной избушке есть только добротная деревянная конструкция из местных пород. Ни камина, ни выпечки, ни даже шотладского виски для обогрева от тоски в нем нет – зато есть шикарный вид из окна. Безысходная романтика. Парфюмер выбросил вас на природу – очень красивую, все же это любят и даже мечтают о суровой жизни в любви с рыжим шотландцем под пледом и открытым небом – и дальше ничего не придумал, а вы уже мерзнете на камнях в цветущем вереске на ветру в надежде на хоть какую-нибудь искру. И не ждите. Происходит отрезвление реальностью дикой природы. Это, наверное, самое главное достоинство аромата. Вы думаете легко быть шотландцем?
Аромат тихо сидит на коже, притворяясь хвойным мылом или очень застенчивым одеколоном для мужчин, которые используют слабоароматные спирты для порезов, а не удовольствия. Не парфюм, но запах. Его можно поносИть, помечтать, поудивляться неожиданной некоммерческой жилке Chanel, но в нем нет ничего такого, чтобы заставило взять флакон в поездку или, потеряв, искать.
от Alex (Sane-Witch) Osipov:
Верха обрисованы не столько лимоном, сколько бергамотом, более теплым, бархатным и уютным — хотя и лимон там тоже есть, тот самый, осложненный лавандовыми и перечными оттенками, который мы недавно слышали в «Racquets» Penhaligon’s. Бергамот задает более сладкую тональность всему аромату, но позиции сдает довольно быстро; лимон же играет долго, очень долго — практически до конца. Любопытно, что сладкую эстафету за бергамотом подхватывают никак не отраженные в официальном описании цветы: мне слышится здесь легкое эхо чего-то похожего на нероли. Именно они придают этому парфюмерному полотну и женственность, и французскую элегантность, оставаясь принципиально на четвертом-пятом плане и никак не нарушая превалирующий шотландско-джентльменский колорит.
За него отвечает тот самый богатый лимон и примешивающийся к нему почти сразу можжевельник, очень похожий на джин, но недостаточно спиртуозный для него: это именно природная нота свежей, мокрой можжевеловой веточки с зеленью и молодыми ягодами, сорванная сразу после дождя и размятая в пальцах. Насчет кипариса сказать ничего не могу — вся эта хвойная свежесть, весь лесной дух для меня вполне описываются лимоном и можжевельником.
И подобно тому, как на прогулке по Лоуленду первая эйфория от простора, прозрачного холодного воздуха и ничем не стесненной свободы этих мест сменяется более спокойным эмоциональным тоном довольства, силы и радости шагать по скалам среди кустов желтого дрока, взбираться на холмы и окидывать взором необозримые, катящиеся, подобно морским волнам, лилово-зеленые верещатники, в «Эдинбурге» со временем к поверхности подымаются более землистые, теплые, фактурные ветиверово-древесные оттенки, напоминающие о черном чае и сухих мхах. Их здесь не очень много, но достаточно, чтобы «Эдинбург» вдруг предстал в довольно достоверном обличье строгого, даже аскетичного шипра. Они тоже читаются как мужские, но на самом деле это не так — они просто шотландские.
